В студии "Русского радио" -- ведущий программы "Яблочко" Степан Строев и знаменитый кабаре-дуэт "Академия". Проще говоря, Лолита и Саша.

Степан Строев: На моем пейджере вопрос к "Академии". Как давно существует ваша творческая семья?
Лолита: Мне сейчас будет плохо, меня тошнит. Слушайте, меня сейчас просто вырвет от этого вопроса, я боюсь, что вся эта студия будет именно в том, чем меня вырвет. Десять лет -- во всех газетах и журналах написано!

С.С.: Может быть, человек не знает. Может, он сейчас только приехал из за границы?
Лолита: Не хочу, не важно. Все, меня тошнит.
Саша: Степан, я думаю, какой-нибудь серьезный вопрос сейчас наладил бы ситуацию.

С.С.: Пожалуйста. Как вы оцениваете свое сегодняшнее финансовое положение?
Лолита: Я думаю, спокойно мы проживем полгода на запасах, а дальше будем как все.
Саша: Дело в том, что Лолита сегодня купила несколько килограммов гречки, я достал сахар...
Лолита: Не ври, пожалуйста. Гречку я не покупала -- я купила две курицы, килограмм сахара...
Саша: Лола сказала: одну заморозим и свезем на дачу.
Лолита: Да, я сказала, что на даче заморозим одну курицу. И еще я купила грибы мороженые, потому что я, как все, готовлюсь. И еще мне сказали, что надо купить побольше масла и сахара.

С.С.: Хочу обратить ваше внимание, что Лолита, несмотря на свою узнаваемость, сама ходит по магазинам.
Лолита: Я еще и торгуюсь.
Саша: А представляешь, в трудные времена артисты выйдут на рынки и будут менять свои компакт-диски на кусочек хлеба?
Лолита: Кому они нужны? Это никому не нужно. Ты сможешь сменять джинсы на кусочек хлеба, колечко какое-нибудь приличное на буханочку хлеба.

С.С.: Послушаем, что хотят спросить наши слушатели.

Звонок в студию: Добрый вечер! Однажды я на Саше заметила некий головной убор, достаточно дорогой. Но раньше я видела подобные изделия на его коллегах по сцене. Его не смущает, что у артистов, стремящихся к индивидуальности, появляются одни и те же вещи?
Лолита: Просто один на всех берет. Может быть, это переходящий берет...
Саша: В жизни есть разные рубашки, есть разные ботинки -- я не могу следить, кто из артистов что купил. Но в следующий раз я постараюсь -- у меня теперь появится красный берет, белый, зеленый и желтый. Я буду цветами вас поражать.
Лолита: Главное, чтобы ты голубым цветом не поразил, а остальное -- не волнуйся.

С.С.: В Америке есть такой термин -- "слезы клоуна". Некий жанр, когда сатирики чувствуют необходимость проявить драматический талант. Саша, последнее время много доброкачественной лирики появилось в вашем репертуаре. Не та ли это попытка немножко разрядить себя?
Лолита: Ой, это все как раз наоборот. Мы же как раз начинали с лирики, а вот это все, напускное-веселое,-- оно как раз появилось, потому что мы пришли на телевидение с лирическим настроением, а нам сказали, что про несчастную любовь поют все, а смешного не хватает. Поэтому Саша сел и насильно написал первую веселую песню.
Саша: Мелодия не моя была. Это было время разгула буржуазии -- презентации пошли, дни рождения, конкурсы, и я написал текст к музыке -- "Ну давай устроим праздник, праздник дразнит и зовет..." И нас стали приглашать на все подряд с этой песней, ее даже сняли в новогоднем "Огоньке", "Утренней почте", везде-везде. Может, сейчас написать песню "Ну давай опустим рубль, рубль дразнит и зовет"?
Лолита: Нет, это какая-то тюремная у тебя песня: опустим рубль. Он и так уже опущен.

С.С.: Вопрос на пейджер. Скажите, если ваш имидж на сцене -- это театральный образ, то какие же вы в жизни?
Саша: Суть нашего сценического образа заключается в том, что...
Лолита: В квартире мы абсолютно нормальные люди. А когда мы у микрофона, на людях -- мы всегда два придурка, чтобы вам жилось легче.

С.С.: А вы не вспомните, какой был самый нелепый слух о вас или самая отвратительная сплетня?
Лолита: Вот могу рассказать последнее. Последний раз мы были в городе Киеве на юбилее киевского "Динамо" (так как мы киевляне, нас пригласили выступить перед командой, которую мы боготворим с детства). И вот, во время концерта у меня от платья оторвалась лямка одна. Но она декоративная, и на платье это никак не отразилось -- у меня ничего не выпало из того, что можно предположить. И после этого вышла статья в газете украинской, черт ее знает какой, где было написано, что оторвалась лямка и весь народ увидел силиконовую грудь. И еще они увидели, что у меня силиконовые икры. Почему силиконовые икры?
Саша: Когда лямка упала, они икры сразу увидели, помимо силиконовой груди.
Лолита: После этого они прислали вопросы, чтобы мы на них ответили. Мы любезно их послали, после чего на Украине вышла большая статья, побольше той силиконовой, где было написано, что мы продались москалям, что Украина нас вырастила, а мы вот, такие нехорошие, не хотим отвечать на вопросы украинских журналистов. Вот самая большая мерзость, которая была за последнее время. Кстати, у меня ничего силиконового нет.
Саша: Все силиконовое у меня.

Звонок в студию: Здравствуйте, мы вас очень любим и хотели бы узнать: что для вас любовь?
Саша: Для нас любовь, наверное,-- умение вытерпеть друг друга и быть снисходительными друг к другу в течение всех лет, что мы находимся вместе, не разлучаясь ни на день, круглые сутки, двадцать четыре часа и днем, и ночью, на работе и дома.
Лолита: Вот смотри, ты маленький такой, а я была красивая и худая. Ты должен был страстью ко мне пылать. А последние четыре года -- я согласна, как раз это и есть взаимное терпение, но все равно это называется взаимная любовь от большой страсти к взаимному терпению. Вот сейчас мы и живем в состоянии взаимного терпения и постоянно вспыхивающей большой, нечеловеческой страсти. И когда мы перестанем любить друг друга, если, не дай Бог, это произойдет, то вы это увидите. Но я думаю, это произойдет только в том случае, если мы оба накроемся большой крышкой гроба. В другом случае нам просто друг без друга невозможно.

Звонок в студию: Здравствуйте, я хотел узнать, вы не собираетесь, как Киркоров, на самолете летать по всей стране?
Лолита: Вот самолетик надо. Мы вообще с Сашкой думали, чтобы красиво было -- надо два кукурузника таких вот ободранных, страшных, которые ассенизаторское разбрасывают над полями. Два страшных кукурузника с нашими лицами. Торжественное перерезание ленточки -- мы взлетаем! Вот этот вот кайф, вот это, я считаю, пафос.

7.09.98